Среди многочисленных любовных разбирательств последней серии седьмого сезона «Теории большого взрыва» может затеряться ключевой для долгоиграющего сериала эпизод — пожар в магазине комиксов Стюарта (Кевин Сассмэн). Упорно боровшийся с сетевыми гигантами крохотный уголок для поклонников Marvel, DC и прочих приказал долго жить, а узкопрофильные шутки покинули детище Чака Лорра еще раньше. Славивший сериал гиковский дух выветривался с каждым сезоном все сильнее, а «Теория» давно прошла тот немалый путь, что разделяет маленький магазинчик и необъятный супермаркет (что символично, гонорары Парсонса, Галески и Куоко выросли до миллиона долларов). Это уже совсем другой сериал, изменившийся и изменивший — в первую очередь тем, пожалуй, наивным идеалам, за которые ратовал ранее.
Седьмой сезон.
К седьмому сезону «Теория большого взрыва» превратилась из многосерийной индульгенции гикам в стандартный ситком про отношения, неискоренимый инфантилизм и конфликт мужского-женского. Любовь к комиксам и «Звездным войнам» с треском проиграла сексу и обручальному кольцу, вечер за Xbox получил смертельное ранение в поединке с двойным свиданием, а уход за любимой собачкой взял вверх над походом на ярмарку Средневековья.
Обращение четырех ученых с особыми культурными пристрастиями в простых смертных было неизбежно и только ускорилось с появлением новых женских персонажей. Вслед за Пенни (Кейли Куоко) сначала Бернадетт (Мелисса Рауш), а потом и Эмми Фара Фаулер (Майем Биалик) помогали трем великовозрастным балбесам с докторскими степенями и одному магистру взрослеть, адаптироваться в обществе и делать выбор уже не между пиццей и китайской едой, а между вечером с друзьями и девушкой/женой. Влияние оказалось не односторонним, а, скорее, полноценным кроссинговером: например, Пенни получила необходимую дозу научно-популярного маскульта и перестала путать Йоду с Джаббой. Тем не менее ТБВ окончательно двинулась в сторону «Друзей» или «Как я встретил вашу маму» с той лишь разницей, что у героев нет такого богатого совместного прошлого, как у персонажей этих двух ситкомов. Будущее их тоже, кажется, ограничено.
Рубикон давно пройден, квартет главных героев (почти Beatles минус песни и доза популярности) находится на пороге еще одной свадьбы, еще одних отношений и, вероятно, первого ребенка. Чак Лорр также обещает новую карьеру для Пенни, что в сумме с предыдущими тремя сюжетными линиями выглядит неплохой заявкой на сезон, но довольно хилым фундаментом для еще целых трех лет закадрового смеха (в американской телевизионной критике по поводу этого рудимента особенно резко высказываются в последнее время). Кажется, что популярность ТБВ держится назло рекордам и язвительным отзывам, хотя есть мнение, что сериал до сих пор любят просто потому, что он «достаточно хорош».
Детище Чака Лорра стабильно прибавляет к финалу сезона, зачастую двумя-тремя сериями спасая общее впечатление от топтания на месте и бесконечных семейных драм. Но даже если бы сериалы существовали по законам большого спорта, финальные камбэки не спасают общий уровень «игры», который ТБВ демонстрирует в последнее время. Шелдон (Джим Парсонс) из джокера превратился в самого предсказуемого и порой надоедливого персонажа. Радж (Кунал Найяр) с его индийским акцентом, просыпающейся порой гомосексуальной манерностью и сексуальной неустроенностью ненадолго, но вовремя отвлек внимание на себя, когда сценаристы решили рассказать побольше про местного Ринго Старра. Говард (Саймон Хелберг) после полета в космос и свадьбы стал обывательски пресным (и даже шутки про его отношения с упитанной матерью-еврейкой уже выглядят натужно). Стабильно закрывать дыры в повествовании удавалось Леонарду (Джонни Галески), который все семь сезонов так или иначе действовал в дуэте с Пенни, и в определенный момент начал очаровывать своей неглупой нормальностью. К концу седьмого сезона «Теория большого взрыва», увы, стала слишком нормальной, и даже обаятельные камео не способны нивелировать эти коренные перемены.
Эволюцией пасаденская четверка обязана, конечно же, женщинам, которые вычистили авгиевы конюшни в головах потенциальных женихов, рассортировали все комиксы и наборы для фокусов, выкинули устаревшие костюмы для Comic Con, отказались каждый вечер смотреть новую версию «Индианы Джонса» или «Звездного крейсера Галактика», который на три секунды длиннее предыдущей. Вместе с инфантильными увлечениями отправились в отставку и красочные внутрицеховые разборки, пикировки с коллегами, споры с начальством. Крипке (Джон Росс Боуи), доктор Гейблхаузер (Марк Харелик) и многие другие оказались за бортом, действие сфокусировалось на семи с половиной главных героях, а сериал все дальше уходит от незнакомого зрителю мира ученых и великовозрастных оболтусов в сторону мира обычного, где вопросы вселенского масштаба (противостояние Тора и Халка, а также доказательство теории струн) уступают место конфликтам с родителями, возлюбленными, продавцами в магазинах.
В этой уже обрыдлой и пресловутой среде научно-гиковский слой стал настолько тоньше, что его почти и не разглядишь, а на поле ситкомов и тем более ромкомов ТБВ, пожалуй, ловить особенно нечего. Небезосновательным кажется мнение, что сериал Лорра уже несколько лет как исчерпал себя — и только ударный финал, в духе «Как я встретил вашу маму», может изменить все. Пока же интерес к ТБВ напоминает теплоту по отношению к первой приставке, коллекции вкладышей или старому-доброму-боевику, который не хочется пересматривать, чтобы не испортить давнее впечатление. Пластмассовый мир проиграл, реальность (или мир плоти) оказалась сильней. И, думается, с рождением первого в дружном коллективе ребенка произойдет тот самый большой взрыв, случится окончательный распад квартета, а затем начнется уже совсем другая история.